Крючки

[gematogenoslave]

Дорогой дядя Алик!!!

Я понял Свой главный страх. Если выразить его изображением, он такой:

Буквами - не сегодня.

Дорогой дядя Алик! Я всё ещё не уверен, что смог найти правильные слова, чтобы выразить Свои чувства, мысли и ощущения. Раньше Я был свободен. Почти абсолютно. Мою свободу ограничивали только голод, жажда и гиперчувствительность к солнечному свету. В остальном Я был свободен. Я мог идти куда угодно. Меня никто не искал, не было никого, кто заметил бы Моё отсутствие на месте и был бы этим обеспокоен. У Меня и места-то Своего не было. Я мог бы красть, убивать, прокалывать шины авто, внутри которых были игрушки или детские кресла, бить стёкла в окнах с самыми красивыми занавесками. Мне этого хотелось, дядя Алик!!! Очень!!! Особенно бить стёкла в окнах с самыми красивыми занавесками. Не знаю, что Меня останавливало. Возможно, только то, что Я ношу вместо отчества. Пожалуй, это было ещё одним Моим ограничением. Больше никаких внутренних тормозов. Я ни о ком не заботился, ни за чью судьбу не волновался. Потому что у Меня никого не было. Случайные попутчики, случайные жертвы, Я видел их раз в жизни. Если где-то останавливался больше, чем на неделю, какие-то лица могли примелькаться, но Я не старался их запоминать. Не было смысла. Я запомнил только лицо той, которая Меня родила, той, которая Меня спасла и лицо донны Анны. Донна Анна стала Моим первым крючком. Она стала первой, кому Я не мог сказать то, что на самом деле думаю. Я думал, что она имеет странную привычку жалеть мужчин, из-за которых страдает, но не мог ей об этом сказать. Я не мог ей сказать, что ненавижу её объятия, потому что близость её горячего тела пробуждала во Мне жажду. Ей нравилось Меня обнимать. Почему-то Я соглашался уступить и терпеть то, что неприятно Мне, но приятно ей. Почему-то Мне было тяжело оставлять донну Анну. Я понял, что её образ жизни не приведёт к обеспеченной и счастливой старости. Я понимал, что, возможно, больше никогда не встречусь с ней на этом свете. И от этого было очень тяжело на душе. Чем дальше уезжал, тем труднее было. Сначала обнаружил, что скучаю по её ненавистным объятиям. Потом понял, что скучаю по всему в ней! По царапающим обгрызенным ногтям, по неровно раскрашенному яркому рту, по глупым кудряшкам, по удушающе-сладкому парфюму, не способному заглушить запах очередного мужчины, по громкому смеху и мягкому голосу, говорящему мудрые советы, которым сама она следовать не собиралась. Я порывался вернуться и бесился из-за этих порывов!!!! Нас словно связывала невидимая крепкая нить, которая постоянно натягивалась и натяжение причиняло Мне боль!!! Потом Я привык к этой боли. Она стала меньше раздражать. Но никуда не делась. В какой-то момент невидимая нить снова натягивалась и тоска по донне Анне выбивала Меня из равновесия на несколько суток. Потом Я опять переставал чувствовать натяжение.

Вторым Моим крючком стал Мой Король. Зацепило сразу. Глубоко. Уже не нить. Сеть, цепи, кандалы!!! Я не мог отойти от него даже на шаг!!! Начинало мутить и трясти от боли, ужаса, гнева, раздражения, бессильной злобы!!! Он всё это чувствовал. Походы в уборную для нас обоих превратились в цирк!!! А когда он уходил из квартиры, Я умирал до его возвращения. Стук двери, которая никогда не запиралась на замок, и на Меня нападала полная апатия. Не хотелось ничего. Не хотелось ни двигаться, ни думать, ни даже дышать. Я опускался на пол и впадал в состояния полусна, от которого пробуждался, когда чувствовал, что Мой Король возвращается. Как чувствуют домашние животные. Я каким-то непостижимым образом знал, когда он приближался к дому. Я знал, сколько шагов осталось до двери. Я забивался в угол и сжимался в комок, стараясь стать незаметным. И люто ненавидел Себя за то, что секунду назад Мне хотелось ползти в прихожую на звук его шагов. Он подвигал ко Мне еду, лекарства, одежду, полотенце, кубик Рубика, ещё одну подушку, огромный плед, медленно выдыхал и отходил к своему лежаку. Я заворачивался в плед медленно-медленно и настороженно прислушивался к его дыханию. Я выжидал, когда оно станет дыханием спящего, чтобы подползти и попробовать убить. В успешности попытки Я не был уверен, но твёрдо знал, что пытаться убить это жуткое нежное существо надо обязательно!!!! Иначе Я проведу остаток жизни, вжимаясь в угол!!! Потом Я крался, крался, подползал и тянул руки к его голове. Я знал, что у Меня достаточно сил, чтобы свернуть шею спящему. Даже ему. Главное, двигаться быстро и резко. Но когда его касался, почему-то не мог двигаться. Совсем. Думал: надо посидеть и собраться с силами. Ещё немножко посижу вот так, настроюсь и всё сделаю. Потом ещё немножко выжидал. Потом просыпался, обнимая его. И, скуля, отползал в Свой угол, чувствуя Себя бессильным, безвольным, жалким, глупым, маленьким, попавшим в кошмар наяву, из которого не существовало выхода. Тогда же и обнаружил, что у Меня, оказывается, есть нечто, мещающее открыто умолять убить Меня. И тут дело уже не в том, что у Меня вместо отчества. Думаю, дело в гордости. Почему-то никогда не мог просить подачки у тех, кто сильнее Меня. Подачку надо было как-то заработать или заслужить. Что-то сделать, совершить какое-то активное действие, результатом которого стала бы подачка. Просто стоять с протянутой рукой = бездействовать. Это Меня не устраивало. Поэтому Я активно провоцировал Моего Короля. Стыдно вспоминать методы и формы провокации, но могу похвалить Себя за упорство и изобретательность!!! Вынудить не удалось, у Моего Короля оказалось безграничное терпение. Я даже думал, что он железный!!! Пока не заметил, как он пошатнулся, садясь. Я почувствовал его усталость. Я не хотел думать, зачем он приходит ко Мне даже вымотанный донельзя. Я не хотел думать, что со Мной будет, если Я позволю этому крючку впиваться в Меня. Я просто хотел, чтобы он ничего не делал, лёг и выспался. И создал ему для этого условия. И тогда почему-то было легко передвигаться по квартире. И даже легко получилось выйти. Я пошёл, заработал деньги, нашёл аптеку и магазин, вернулся и приготовил ему чай. Разбудил, напоил, укутал одеялом, лёг ему на ноги, как кот, и вырубился. Проснулся с ощущением, что в угол больше не поползу, и что с глубоко воткнувшимся в Меня крючком вполне можно жить. И что привязанность к Моему Королю не такая уж и страшная. Пока он живой. Если он умрёт, Я, скорее всего, тоже сдохну. Но говорят, драконы бессмертны, потому что в наше время перевелись драконоборцы.

Моя Дорогая теперь Сестра поразила своей беззащитностью. Очень нежная кожа. Слишком чувствительная к боли. Сильное внутреннее напряжение. Накопившаяся усталость. Постоянное ощущение неправильности!!! Неправильность во всём: она улыбается и смеётся, когда ей больно, ей много лет, но она не такая, как другие взрослые, короткая стрижка не совпадает с впечатлением, будто у неё длиннющая коса. Постоянные мысли о ней. О том, какая у неё кожа, кровь, улыбка. О том, какой у неё тихий голос, и о том, почему же он такой тихий??? Почему же мысли о ней Меня не отпускают??? Она же не красивая! Она Мне не понравилась, потому что Мне не нравится, когда Я чего-то не понимаю! Она годится Мне в матери! Я просто не могу влюбиться в ту, которая годится Мне в матери!!!! И снова это мерзкое ощущение смерти, когда её нет рядом. После пятой или шестой смерти Я осмелился спросить Моего Короля, не родственники ли они??? Очень уж похожие ощущения. И кровь одной группы, хоть Я и не смог уловить, одна и та же ли эта кровь. Когда узнал, что они брат и сестра, пусть и не кровные, приготовился с воем отползать в угол. И...ничего!!!!!!!!!!!!! Не больно, не жутко!!!! И смерть какая-то мягкая. Просто апатия, просто не радостно, просто хочется уснуть и во сне переждать разлуку. Ничего давящего и мучительного. Не как с ним. Что-то другое. Потом - внезапное желание не терять время в разлуке. К чёрту апатию и сонливость!!!! Я должен стать лучше!!! Я должен стать таким, чтобы ей нравилось быть со Мной!!! Чтобы ей хотелось быть со Мной!!! Чтобы ей так это нравилось, что она стала бы скучать по Мне так же сильно, как Я по ней!!! Надо прочитать те же книги, что и она, посмотреть её любимые фильмы и понять, почему именно они ей нравятся. Узнать тех, чьё общество ей приятно. При встрече продолжать узнавать о ней больше, больше, ещё больше!!! Выяснить, что она не любит громкие звуки и начать тренироваться говорить по-другому, следить за речью, сделать всё, чтобы ей был приятен звук Моего голоса. Понять про неё такое, от чего проораться на стройке под шум машин, и поклясться никогда, ни при каких обстоятельствах не делать ничего, что могло поставить Меня в один ряд с. Когда Я стремился стать лучше из-за Моего Короля, Я не вполне осознавал, почему. С Моей Дорогой теперь Сестрёнкой Я уже понимал, почему. Даже если бы Я не был в неё влюблён, Я никогда не был бы от неё свободен. Она не такая, которую можно забыть. Она проникает внутрь мягко, безболезненно, но растворяется по всей душе и убрать её оттуда можно только вместе с душой. Самый опасный крючок, впившийся в Меня аккуратно, незаметно и фантастически крепко!!! От одной мысли, что она может быть несчастлива, начинается ад. Жизнь донны Анны тяжелее и опаснее, и ей чаще бывает больно и трудно, но почему-то с этим Мне теперь легче примиряться. А любой синяк Моей Дорогой Сестры Я переживаю, как Свой ожог третьей степени.

Маме и брату Я сопротивлялся яростно!!!! Они Мне понравились с первого взгляда!!! Даже ещё до первого взгляда. Я слышал их дыхание и улавливал их движения, чувствовал их запах. Всё было вкусно!!! Всё было идеально. Всё было так, как Я мечтал!!!! даже лучше!!!! Они были идеальным подарком, лучшим подарком!!! Два человека, добровольно согласных похоронить свои жизни в Моём эгоизме. Когда Я понял, что они никогда Меня не видели, но знали всё о Моём уродстве и характере, Я просто взорвался!!!! Ещё не понимал, почему. Только недавно понял, когда мама и лис сказали, что не хотят узнавать пол малышей, потому что будут рады в любом случае. Им всё равно, кто будет, они будут любить не за пол или что-то ещё, а просто потому, что это их дети. Мама и Кёя отказывались смотреть на Мои фотографии по той же причине. Им было всё равно, кого любить. Это не такое всё равно, которое оскорбительно. Это другое. Характеризующее их с лучших сторон. А Я, урод, заслуживаю их, таких хороших???!!!! Мне их было жалко. Они не заслуживали такой участи!!!! А ещё Мне было страшно, что эти крючки воткнутся глубже и крепче других.

Но глубже и крепче других - Арька. Мы знали друг друга всего ничего. Я даже никогда не касался её живую. Никогда не думал, что так больно, когда крючок дёргается в тебе. Некоторые привязанности перестают причинять боль. Как привязанность к донне Анне. Это больше не похоже на крючок, это словно просто связывающая нас невидимая нить. Она не натягивается так, чтобы причинять боль. Я вполне смирился с мыслью, что переживу донну Анну. Пережить Арьку - это что-то совсем неправильное. Она не первый мёртвый ребёнок в Моей жизни. Я часто видел смерть, разную, в том числе детскую. Арьки больше нет, а крючок остался во Мне, вонзившись ещё глубже, чем когда она была жива. Разрывающая боль каждый раз, когда думаю о ней. Даже если это светлые и приятные воспоминания.

И вот поэтому Мой самый главный страх - что с ними что-то случится. С Моими крючками. По-Моему, нормальное желание, диктуемое инстинктом самосохранения: их благополучие и безопасность - залог Моего спокойствия и свободы от мучительной боли. Я не жалею, что Мои крючки во Мне. Я не хочу свободы от них. Я готов терпеть неизбежные неудобства. Как, например, необходимость сдерживаться и не ляпнуть что-то такое, что кому-то из них будет обидно или неприятно. Я готов подстраиваться под их желания и интересы, чтобы им было комфортнее. Потому что их благополучие = Моё благополучие. Но бесит!!!! Бесит это ощущение!!!! Когда Я всего один, а их теперь так много!!!! И что же Я буду делать в случае, если все они будут гибнуть, а Я должен буду решать, кого из них спасать первым, кого вторым, и так далее???!!!!

А Карина пока самый странный крючок. Который не ощущается, как крючок. Она ощущается, как кровь, текущая по Моим венам. Отчасти, это на самом деле так, в Меня постоянно вливается её кровь. Но разделяющее нас расстояние не мучительно для Меня. Она чёрт-те где, в обществе самого мерзкого старика, которого Я знаю, ковыряется в его розарии и слушает его мерзкие шуточки, а Я совершенно спокоен. Я почему-то уверен, что она в силах постоять за себя и старому демону непоздоровится, если его мерзкие шуточки пересекут грань. Она гоняет по школе и кусает за что попало нашкодившего Зеро, который стал ей кем-то вроде младшего братишки, хоть он и старше, чем она, а Я полностью одобряю её поведение и даже не собираюсь сходить с ума от ревности. Ревную Я почему-то к другим, и к совершенно невинным жестам... Но это отдельный разговор, дядя Алик, Я расскажу тебе об этом как-нибудь потом... Сейчас речь не о ревности. А о том, что Карина странный крючок. Без неё Я не чувствую Себя одиноким, потому что, какое бы расстояние нас ни разделяло, она всё равно со Мной, мы одно целое, и Я ощущаю Себя полным, целым, а не располовиненным. Конечно, Мне хотелось бы, чтобы она была рядом как можно чаще и дольше!!! Но у Меня не появляется ощущения пустоты, когда просыпаюсь, обложенный подушками, мягкими игрушками и грелками, а она уже улетела на работу. И почему-то Моё сознание отказывается принимать мысль, что Карины может не быть вообще. Все Мои крючки смертны, даже Мой Король. Но Карина кажется Мне бессмертной. Она есть и она будет всегда. Её просто не может не быть!!!!

А кохаи мало того, что смертны, так ещё и уязвимы, пока полностью не адаптировались к этому городу. Любой инцидент с ними, вне школы, ставит под угрозу само существование берлоги. Медвежатам следует это понимать и быть осторожными. Кстати, пельмени с медвежатиной - традиционное сибирское блюдо! Итадакимас!