Тактильный контакт

[Раб Гематогена]

Дорогой дядя Алик, сейчас, когда Меня переполняют злость и печаль, хочется поговорить с тобой о приятном. О позитивном тактильном контакте. Ты многое теряешь, дядюшка Алик, ложась в гроб один. Вот Луи молодец, всё правильно делал!!! Ну, почти всё...

Касаться Меня чаще всего не бывает приятно. Моя кожа на ощупь гладкая, холодная и производит впечатление прикосновения к трупу неживому объекту. Как погладить поверхность выдвижного ящика в морозильной камере холодильника. Чтобы испытывать тягу дотронуться до Меня, нужно основательно перегреться на Солнце. Или ощущать ко Мне то, что перевешивает неприятные ощущения первых минут касания. Потом Я начинаю согреваться и перестаю быть похожим на охлаждённую мёртвую рыбу.
Когда-то Я боялся привыкнуть к хорошему и оказаться в зависимости от прикосновений к Себе. И эта боязнь не исчезла полностью. Сменилась только интенсивность этого страха. Раньше он душил Меня, сковывал Мои движения, мешал сближению с теми, кто мог дать то, в чём нуждаюсь. Сейчас это что-то вроде занозы, которая не мешает жить, но иногда воспаляется, а совсем избавиться пока не получается.
То, что у Меня сейчас есть много тех, кто добровольно и охотно Меня обнимает, это заслуга тех, кто добровольно и охотно Меня обнимает. В значительно меньшей степени - Моя заслуга. С их стороны это акт милосердия - давать Мне то, что Мне необходимо и желанно. Это их волевое усилие - делать то, что неприятно в первые 10-20 минут, что бывает трудно, что может порой сильно смущать. Я всего лишь в момент контакта стараюсь проявлять лучшие черты Своего отвратительного характера. Но не стараюсь не быть Собой, не пробую прикинуться милым пушистиком, которого приятно было бы тискать.
По понятным причинам, больше всего тактильного контакта у меня с Кариной и Этти. Пока что у Меня хватает хозяйственной смекалки относиться к жене бережно. То есть, её Я не стану будить, если Мне вдруг приспичило получить порцию активных обнимашек. С Этти Я в этом вопросе абсолютно эгоистичен и безжалостен.
С сёстрами труднее всего. Между Мной и Маришкой всегда стоит призрак её прошлого страха передо Мной и Я не хочу, чтобы он вернулся. Между Мной и Аськой стоит Моя боязнь вырастить её удобной для Себя. Между Мной и Ки - подушки и пледы, как её представление о том, могут ли гениталии её женатого брата упираться ей в живот или ляжки всего лишь через пару-тройку слоёв одежды.
С братьями намного проще. Братец Ё всегда был со Мной в идеальной пропорции грубым и нежным. У братца Тима нет моральных ограничений его сестры и препятствий к тому, чтобы голыми руками вытащить Меня, голого, из ванны. Ванька с упорством танка лезет ко Мне, в каком бы состоянии Я ни находился. Его не останавливает страх, когда он чего-то ещё не понимает, и не останавливает стыд, когда он уже что-то понимает. Всё равно лезет!!! А Кёя позволяет Мне всё, чего Я желаю, преподнося это так, что у Меня не остаётся никаких тормозов и метаний.
И, конечно, Мой фан-клуб. С ними вообще никаких проблем!!! Они обнимают, держат на руках, гладят, причёсывают, тискают охотно и радостно, когда Я это разрешаю, и прекращают по первому требованию, а то и раньше, чем Я начну уставать от затискивания и решусь это озвучить.
Надо признать, Я недооценивал Свою внешность. В Свои за двадцать Я всё ещё могу выглядеть чуть ли не ребёнком. Когда-то Мне казалось, что это ад!!!!!! Теперь склоняюсь к мысли, что это bonus eventus. Мой маленький рост, небольшой вес, по-детски нежная гладкая кожа, неглубокие мимические морщины, подростковая угловатость тела, всё ещё тонкие голосовые связки - всё это даёт ощущение миленького маленького Меня. Достаточно мягкие, но вполне послушные волосы, удобно делать "ушки" и "белочку", и в них несколько оттенков рыжего. Седая прядь больше не причиняет боли тем, кто знает её происхождение, и Я перестал её закрашивать. Ступни узкие и полидактилия не бросается в глаза, пока Я не заострю на этом внимания. А для тех, кто давно в курсе, лишний палец - ещё одно пространство, чтобы поцеловать, облизать или игриво куснуть.
А вот тактильное взаимодействие отца-недомерка с вытянувшимся чуть ли не до двух метров сыном - комедия для всех, кто наблюдает со стороны. Но изнутри пока не так однозначно весело и умилительно. По крайней мере, для Меня. Во Мне проворачивается фарш вопросов о своевременной взаимной сепарации родителя и ребёнка, о Моём запредельном эгоизме, о возможной покупке Дарику миленького маленького щенка из пород, которые до конца жизни остаются миленькими и маленькими, и о многом другом... Расскажу тебе, дорогой дядюшка Алик, о провалах или успехах, когда докручу этот фарш. А ты пока подумай всё-таки над тем, чтобы расширить позитивные тактильные контакты. В них есть прелесть!!!

Comments

[Сволочь Узкоглазая]

Раб Гематогена, тебя приятно тискать, ты очень милый типуськазавр!

[Боевой куст сирени]

Раб Гематогена, тебя приятно касаться, когда понятно, что тебе это тоже нравится. Когда ты замираешь неподвижно под моим пальцами, ладонями или в моих объятиях, я начинаю думать, что делаю что-то неправильно.

[Версана]

Раб Гематогена,

То, что у Меня сейчас есть много тех, кто добровольно и охотно Меня обнимает, это заслуга тех, кто добровольно и охотно Меня обнимает. В значительно меньшей степени - Моя заслуга.

Не согласна! Не умаляй свои заслуги. Ты ладонь, накрывшая живую бабочку.

[Раб Гематогена]

Версана, а Мне всегда кажется, что Я - кулак, в котором зажата бабочка.